Мысленный волк, или Точка росы - Елена Пильгун

Спать по ночам нельзя. Трижды налево сплюнь. Если уснешь – не вынырнешь, слишком там хорошо.13

Невнятно простонав, Крис сполз с кресла и приложился лбом к углу столешницы. Боги Сети, да я в последний раз так выкладывался, когда мы писали эмулятор для Лина. Только тогда я был на четверть века моложе.

Незримые руки вдруг легли на плечи.

– У тебя здорово получается, Овер, – знакомый голос не дал вдохнуть. – Ты только не сдавайся, ладно?

– С тобо…

Истошные вопли под окнами «Упоротой лавочки» рывком подняли Криса к окну, даже не дав осмыслить происходящее. «А я ведь еще даже не дал согласия на заказ…» – мельком подумал Овердрайв, наблюдая, как в темном проулке Петербургского сектора несколько ботов истекают синей синтетической кровью, а два кукольника распадаются на байты.

В эпицентре разрушений мелькнула и стремительно разлогинилась белая тень.

Волчья тень.

Я собрала рюкзак. Я по ночам не сплю. Двадцать два года жду, чтобы хоть кто пришел.14

3

И, конечно, Шикари не пришел к десяти утра. Не пришел и к одиннадцати. Даже к двенадцати не появился. Зато в час дня с минутами ввалился в кабинет опять на сверхзвуковой и выдал в пространство комнаты: «Take me over!».

На него посмотрели как на идиота. «Ну, ничего, бывает, только не у всех проходит», – подумал Шикари, обозревая окрестности. Лаборатория порядком изменилась за истекшие сутки. Стало еще теснее – кое-как расчищенный центр комнаты занимало теперь полугоризонтальное кресло черной штопаной кожи, из которого сейчас торчали чьи-то ноги в армейских ботинках. Так-так-так, эксперименты в самом разгаре. И Олеся злая, как якудза с «восемь – девять – три» на руках. Шикари вдруг улыбнулся старшему научному сотруднику, как родной матери. Да, вот такой я непутевый. И в кресле, видимо, тоже не подарок, раз вы так расстроены, Олеся-сан. В голове всплыл сочиненный еще лет в пять стишок: «Не везет, как по заказу, – все им надо, все им сразу…».

– Подождите своей очереди, Анта, – выдала вдруг Олеся, кривя губы.

О как. Изучаем японскую культуру потихоньку, значит. Ну ладно. Шикари коротко кивнул и пристроился в нише между стеллажами. В комнате помимо местной генеральши наличествовал какой-то заросший лаборант, который явно не пользовался услугами клиник по регенерации. Он с приглушенным отборным немецким матом копошился возле приборной панели. Развертка видеоэкрана издалека была почти не видна, но по мелькающим отсветам на лице лаборанта можно было догадаться, что показывают кино с хорошими спецэффектами.

Так и не найдя себе места «для посидеть», Шикари плюнул на приличия и сел прямо на пол. Падать легко, говорит дед. А я и не спорю. Снизу Солнце ярче, и Сеть ближе.

Активация имплантов.

– Всего две цели из десятка, Олеся.

Подключение к институтской сети.

– Анатоль, посмотрите еще раз логи, до того, как я деактивирую эмулятор…

Лента новостей. «Этой ночью было совершено дерзкое нападение на виртуальный офис корпорации „Div-in-E“. По словам генерального директора, Анастасии Марковой, вирусная атака повредила лишь небольшую часть сайта компании. Обращает на себя внимание необычный состав атакующих: очень давно в мета-пространстве не видели так называемых „кукольников“ – вирусов, способных причинить вред не только информации, но и залогиненным пользователям, изменяя их виртуальный образ».

– Полная фигня, простите, это ваше кресло! Да я на своей «Авроре» в три счета бы их сбил!

Шикари резко тряхнул головой, едва не разорвав соединение. Что, черт возьми, происходит? Пальцы Шикари дрогнули, на языке снова появился привкус металла и календулы. Гладкая белая шерсть, что прилегает к телу, как вторая кожа. Каждый волосок – точнейший датчик на опасность, а биение сонной настолько настоящее, что…

– Это экспериментальный образец. У нас не отлажена точная подстройка под пилота.

«Я был волком. Просто белым волком, – твердил про себя Шикари, все еще надеясь, что ночное происшествие – всего лишь сон. – Я знаю, что это первый симптом психического расстройства – видеть себя в транскоде… другим. Только неспроста меня занесло туда. Избушка какая-то смешная была. И вывеска. Вспоминай же! Лавка… Лавочка… Странная… Чудаковатая… Упоротая!»

Поиск. «Упоротая лавочка».

– И небо… Где вы видели такое небо??? Вы хоть на самолете летали, или кроме аэроцикла света белого нет?

Фриланс. Частное предпринимательство. Кристиан Вебер. Твою ж призму на ребро…

Входящее.

______________________

from: Phaethon

to: Takahashi

С тобой, светлый..

_______________________

Помнишь обо мне, птица. Или это крик о помощи? Но я отвечу в твоем духе.

– Не я пишу код, в конце концов! Отказываетесь участвовать в исследованиях – пишите объяснительную моему и вашему начальству!

____________________

from: Takahashi

to: Phaethon

И я, птица. У вас там все целы? Как Овер-сан, с ним все в порядке?

____________________

<отправить>

Боги сети, только бы я вчера успел.

– Откажешься тут. У нас все добровольно-принудительно.

– Тогда не трепите мне нервы. Свободны. Шикари!

Резко отрубив сеть, так, что в ушах зазвенело, Шикари поднялся и уступил дорогу уходящему вояке в летной форме. Непримечательная личность. Ботинки только гремят, как магнитные подковы в фантастических фильмах, которые так любит отец, да брюки все подтягивает на ходу. Ха, а, может, тут Олеся уже показательное обучение смирению устроила, пока я с закрытыми глазами по Сети бродил?

– Живей, – голос хозяйки не отличался нежностью, – раздевайся. И джинсы спускай.

Ёлочки. Она что, с каждым так? «Ахтунг, хозяин», – прокомментировал зануда в башке, быстро стаскивая штаны и оголяя мозгу самые интересные кадры из манги для взрослых.

– А с какого момента мы перешли на «ты»? – уточнил парень, решив потянуть время, и очень ме-е-едленно стянул с себя любимую белую футболку со сцепленными механическими руками и надписью «Believe It Or Not I Care».

– С тех пор, как ты меня про возраст спросил, – хмыкнула Олеся, быстро нажимая комбинацию клавиш на подлокотнике кресла. – Самому-то небось уже полтинник стукнул, да?

Она обернулась и замерла. Нет, какие там не были клиники нынче, а ту самую первую молодость, как первую свежесть у осетрины, не купить. Напротив стоял полубог, сотканный из противоречий. Восточный разрез глаз и безумно синие глаза норвежских фьордов. Хрупкая шея с какой-то даже немужской грацией и широкие плечи, на которые можно взвалить Эверест с Араратом. Неперекаченная спортивная фигура… И тонкие пальцы, с театральной паузой замершие на пуговице джинсов.

– Двадцать пять. Я еще молод и полон сил…

Кажется, это последняя капля.

– Снял штаны и повернулся спиной, живо!

Олеся рявкнула так, что на звон люстры и реверб в стенах в комнату влетели все соседи по этажу. Как раз вовремя, чтобы увидеть стоящего лицом к двери Шикари уже со спущенными штанами. И только Анатоль остался невозмутимым. Немец, что и говорить. Им после Гитлера, наверно, ни одна Олеся не страшна.

Ледяная металлическая пластина впилась в копчик. Шикари сдавленно охнул, чувствуя, как армия мурашек промаршировала по спине вверх. Ляпнул вчера на свою голову «пульт под попу»…

– А это обязательно? – выдавил он из себя, но ответом было деятельное молчание.

Датчики – а другого объяснения Шикари, далекий от извращений передовой симбиотической науки, придумать не мог, – цеплялись к его многострадальному позвоночнику один за другим, опасно приближаясь к шее. Рядом появился Анатоль, и скульптурная композиция под названием «Шикари и какая-то металлическая дрянь» под его чуткими руками медленно дала задний ход и каким-то одним неуловимым движением оказалась в кресле. Мир перевернулся. Все, что теперь видел Шикари, – это белый потолок лаборатории да облако каштановых Олесиных кудрей.

– Ты не дала мне информированного согласия, – он сделал последнюю попытку спастись.

– А если б я тебе все заранее показала – ты бы согласился? – улыбка маньяка весенним лучиком согрела Шикари, тут же сменившись адским льдом на шее.

Он взвыл как раненный зверь, пытаясь вырваться из захвата, но тщетно.

– Тише, тише… – голос Олеси вдруг смягчился. – Ишь ты, волчонок. Потерпи немного.

Последним аккордом на голову опустился шлем дополненной реальности. И наступила темнота.

Машина – странная помесь гоночного флаера и геймерского истребителя – категорически отказывалась слушаться. Ее мотало из стороны в сторону, словно невидимая глазу двойная сплошная в стратосфере прельщала больше, чем конкретика поворота. А когда на мушку попадала хоть одна цель, машина и вовсе замирала на месте, отчаянно не желая принимать решение. Взмокшая спина противно прилипала к коже кресла, отвлекая от безнадежного боя. И картинка, боги Сети, картинка… Чуть ли не пиксельная, раздробленная на сотни фрагментов, как будто визуализатор-стажер просто накачал картинок из сети и налепил на лобовое стекло.